Предчувствия двадцать пятой осени пока ещё не разменяны. Но
звонкие нити нарочного ливня и праиспанский прононс
ритмики веток, колеблемых ветром - мастером кастаньет,
взрежут поспешно твою душонку, спящую на спине.
И ты, блудной осенью вновь осенённый, больше не сможешь спать.
Поднятый плотно сплетённою пикой из поэтических па,
будешь писать ли о ветреных дамах и винах далёких портов -
это не важно. Лишь бы слагалось. Я же пишу не о том.
Ты пока походи по улицам
неуклюжего летнего города
и, быть может, вскоре увидишь сам,
что и некуда в нём пойти.
Ты его надеваешь в праздники,
не ища, тем не менее, повода
к применению мнения классика
об опасности стройных сатир.
Знаешь...
Знаешь, листва, старея,
покрываясь багрянцем-проседью,
в моровой соберётся веер.
Незадачливый пародист
пародирует жизнь и щурится.
Но - пока не достигли осени -
я прошу: походи по улицам.
И под Богом, прошу, походи.