I. Пролог. Сон.
...То доселе многим и неведомо,
Что давно не мучаются родами,
Дочери еретика неверного,
В чьих глазах зрачки свернулись кобрами...
...Змееглазый Граф собрался затемно.
Ночь смеялась в окна козодоями.
Ночь зудела псориазом пасквилей
И плевалась строками агонии,
Строки мраком капали в ладонь ему,
Сквозь перо просачиваясь кляксами.
Два листа остались так. Окончены
Подписью и контрассигнацией...
Совесть подслащают ли реляции..?
Но медаль в сукно камзола ввинчена,
И разбита наголову нация,
Что именовалась исполинскою...
Все рассказы вскоре станут притчами.
Только Графу снятся неспокойные
Сны: из зарослей болби'тиса
Вырастает замок Града Стольного.
В этом замке всяк красив безмолвием,
Внемля только слову государеву.
Все глаза блестят златыми штольнями,
Только штольни - сплошь чумными тварями.
Копи б эти - засыпа'ть песчаником;
На такой бы взгляд - да волку скалиться...
Слышен резкий смех градоначальника
(Или резкий смех градоначальницы?):
"Приведите! Граф ещё не кланялся!"
И его ведут в безумном танце
В зал. И там в его глаза впиваются
Чёрные, стремительные пальцы...
II. Князь - Графу.
- В городе, полном людей - пустые слова и грязь.
Ветер, терзая кровли, разносит хворь по домишкам.
Ничто не мешает ему веселиться всласть. А
ты же
Не ведаешь, кто продаст
тебя за метр погонный атласа.
Загримированная гримаса
вытолкнет бесвусно язык на обозрение толпы,
пока стрела, срывая крылья насекомых,
летит на встречу с червоточиной
Плода.
И - да:
змея в твоём глазу подобна туши.
Она так зыбка, как природа лжи -
а всё ж, кому ни расскажи, и все поверят. Но
что смеяться - даже витражи
и те - твердят о том, что солнце зелено...
Умение красиво говорить - ещё не признак гения.
Все люди - витражи.
Вперед,
Mon comte,
спляши на их могилах, заполоненных стонами,
пока свирепствует
лимонная
чума под веком гегемона!
Подобный взгляд на мир не лучше голых прерий,
Но действенен.
Однако, Мне важнее то, как видишь ТЫ подобные материи.
Какие в них поэзия и музыка?
Какие там блуждают кварты и тритоны?
Mon comte, отдай Мне правый глаз,
Мне хочется владеть стихом, увидеть глубину.
Отдашь - безмерно награжу.
А нет - так жди приказ.
Король-святоша слушает Меня:
Тебя разжалуют и враз
отправят на войну.
Со Мной...
III. Граф.
Уж за полночь. А Граф сидит без сна,
Читая вновь и вновь приказ.
В нём говорится, что "его жена,
Избравшая еретика
В супруги, утром будет казнена,
Когда не согласится он вести
Под королевским флагом бой.
Колоссов башни тонут в извести
Лишь по его вине...
...Гремят трубой,
Пуская звук вскользь траверсы
И брызжа в раструб плотью легких,
Герои новых войн.
С потерей
Исполинского форпоста, войска' их
тут же
осмелились вступить на наши
Земли.
И противопоставить
им, всего скорее, будет нечего.
А потому, зачинщикам расправы над
великанским родом,
будут предоставлены
все первые ряды фаланг..."
...За сим приказ Пророка
окончен.
В окно пахнуло морем.
С листа на Графа смотрит
квиточек
Золотого Ока.
IV. Графиня и Письма.(музыкальная)
- Что-то есть безысходное в этой хандре.
Я вчера ждала дым из-за дальних морей.
Даром радовал вечер, робея в заре,
И стучался в виски нам.
Вспомни, рыцарь, протяжное эхо в горах -
Граф следил за скольженьем столоктевых врат.
Как хотелось услышать смятенье и страх
В голосах исполинов...
- Ах, оставьте, Графиня - Его не вернуть.
Уже сумерки месят закатную муть.
Наши шхуны по Вашей команде зайдут
В королевскую пристань.
Но сейчас, Ваша Светлость, позвольте сказать:
Когда мы покидали горящий Хельстад,
Граф велел отступать и просил Вам отдать
Уцелевшие письма.
- Только час до заката.
Верный рыцарь, как мог ты молчать столько дней!
Святотатец!
Ничего нет немого герольда глупей!
- Ваша Светлость,
Я действительно верен, ведь то был приказ.
Он конкретен:
Накануне войны снести письма до Вас:
"Дорогая Графиня.
Я не собственной волей оставил наш дом.
Стрелы ливнем...
И становится больше капраловых вдов.
Суть интриги
В том, что, может, не буду Вам больше стеной
В этих играх.
Я, увы, проиграл, только есть одно "но".
Если только я не вернусь,
Снимите с камина чернёный палаш!
Ах, обезглавьте придворную гнусь
И защитите священное имя!
Не будьте моей, Графиня.
Не будьте моей, Графиня!
Не будьте моей, Графиня,
Но я - вечно Ваш.
Но я - вечно Ваш...
Мы сорвали со стяга блестящий зрачок -
Подвизались на вере, а брешит пророк!
Мы несли этот флаг, как корова - тавро,
И ни больше, ни меньше.
Крови столько, что в ней захлебнулся ботфорт.
Среди рваных аорт всех разбитых когорт
Все молитвы смешны: кто ж нас примет на борт
Поднебесного Венча?
Но, пока, Дорогая, ревнуйте меня
К каждой пуле, к копью, к катапультным огням!
Пусть теперь Ваша Гордость не делит меня
Ни с Всевышним, ни с чертом!
Мои письма до Вас донесёт адъютант.
Отступать - мой приказ. В этом нету стыда.
Но, покуда я жив, вспоминайте всегда,
И, конечно, post mortem.
И, конечно, post mortem...
Если только я не вернусь,
Снимите с камина чернёный палаш!
Ах, обезглавьте придворную гнусь
И защитите священное имя!
Не будьте моей, Графиня.
Не будьте моей, Графиня!
Не будьте моей, Графиня,
Но я - вечно Ваш.
Но я - вечно Ваш..."